|
|
|
Деньги на бочку!
|
Новые модифицированные российские рубли вот-вот появятся в массовом обращении, а «Собеседник» уже проконтролировал их производство на «Гознаке». Завораживающий оказался процесс. Особенно трудно было оторвать от денежного брикета в один миллиард рублей нашего фотокора. Ну любит человек эстетические композиции, что поделаешь!
Миллионы под дырокол и – в печку.
Всё-таки трудитьсяна «Гознаке» – это не для слабонервных: лично мне было бы слабо отправлять каждый день в утиль сотни миллионов рублей.
– А что в этом такого? – невинно хлопая глазками, переспросила миловидная девушка, только что на огромном дыроколе продырявившая блок новеньких тысячерублёвок. В этом самом блоке – 10 пачек по сто банкнот, то бишь миллион рублей. Между тем сама она может заработать такую «пачку» денег только за 4 с лишним года: средняя зарплата работников «Гознака» – 20 тысяч рублей в месяц.
Рядом на столике лежали ещё три таких уже продырявленных блока да плюс «мелочовка» – пара десятков купюр с крестом, нарисованным шариковой ручкой. Это знак, обозначающий: что-то в этих купюрах не так, есть производственный брак. И как только таких купюр наберётся тысяча, их упакуют в блок, столь же безжалостно пробьют и отправят в печь – жечь!
Круговая порука «гознаковцев».
Мы попали в цех упаковки банкнот, когда там запаковывали пачки новеньких тысячерублёвок.
– Не думайте, что мы занялись тысячными купюрами исключительно к вашему приходу, – заверил нас главный технолог предприятия Татьяна Ипатова. – Просто сейчас заказ именно на эти банкноты.
Насколько велик этот заказ, на предприятии вам никто не скажет – гостайна. Как не подлежит разглашению и то, сколько из них отпечатает Московская фабрика, а сколько – Пермская.
Производство денег во всех государствах всегда было и остаётся сферой стратегической. Поэтому тайной на «Гознаке» окутано буквально всё. К примеру, чтобы попасть в тот же цех упаковки, надо пройти несколько постов охраны. Кругом напичкано море сигнализации и камер наблюдения. Причём сами работники относятся к своей продукции, как, скажем, повар к пирожкам с капустой.
– Если человек не будет относиться к деньгам просто как к изделию, он не сможет работать у нас, – говорит Геннадий Киселёв, начальник отдела режима фабрики – наш гид, следящий за тем, чтобы мы не лезли куда не следует. – Верите, у нас не было ни одного случая, чтобы работники попытались что-то вынести с предприятия.
Во-первых, тут в основном работают потомственные династии. Они считают свою работу делом чести. Во-вторых, за каждым этапом производства пристально следят (доверяй, но проверяй): начиная от строгого контроля за листами чистой бумаги, на которой будут напечатаны деньги, заканчивая уже готовыми дензнаками. Даже краска и та под строгим учётом.
Каждый шаг работников фиксируют видеокамеры. Например, конвейер, разрезающий листы на отдельные купюры, ограждён плексигласовым забором. В нём есть дверки, но как только туда кто-то заходит, включается сигнализация.
Как нам объяснили, охранники тут же припадают к мониторам камер наблюдения и смотрят, что делает вошедший за ограждение сотрудник.
А если случится ЧП на производстве, ответственность несёт вся бригада, у которой обнаружилась недостача. Скажем, пропала тысячная купюра под номером таким-то – значит, бригада выложит ту же тысячу из своих карманов. Такая круговая порука.
Сам процесс по упаковке банкнот выглядит так. Берутся десять неразрезанных листов, на каждом из которых по 28 тысячных купюр (итого на одном листе 28 тысяч рублей!) и кладутся на ленту конвейера. Вначале автомат обрезает поля. Дальше листы рассекаются резаками по горизонтали на отдельные полосы, которые стягиваются лентой (чтобы не разъезжались).
На упаковке не должно быть даже царапин.
На полосах ставится клеймо: какая серия и какая бригада ответственна за эту партию. Потом они режутся на отдельные купюры – так получаются пачки по 100 банкнот. Они сортируются по сериям и собираются в блоки по 10 пачек.
Следующий этап – связать блок и пересчитать количество дензнаков. Если машина сочтёт, что купюр мало или, наоборот, много, такой блок выплёвывается машиной. В этом случае деньги берет мастер, записывает в журнал номер отбракованного «изделия» и отдаёт «не понравившейся» машине блок девушке, которая пересчитает деньги уже на другой машине.
После всех этих процедур блоки пакуют в полиэтилен. В принципе это – уже готовая продукция. Но до отправления заказчику (ЦБ) ещё далеко.
Деньгам предстоит пройти ещё как минимум два контроля. «Гознак» – это такое место, чтто тут даже к внешнему виду упаковки придраться могут.
– Если на ней будет отверстие хотя бы в 3 миллиметра, то такой блок Центробанк вернёт нам на переделку, – сетует Ипатова. – А такое, к сожалении, происходит довольно часто – ведь полиэтиленовую упаковку можно случайно и ногтём задеть, и поцарапать при транспортировке.
Но предположим, всё прошло удачно и упаковка осталась целой. Её могут безжалостно разорвать на пункте предпоследнего контроля. Впрочем, тут проверяют уже не все купюры, а выборочно, каждый угловой блок. И не дай бог, если в одной из серий обнаружится дефект – будут перепроверять не только этот блок, но и все остальные, куда попали купюры данной серии.
У девушек – глаз-алмаз.
Контролёрами здесь в основном работают молодые девушки. Надо сказать, они – лучшие «детекторы банкнот», поскольку могут заметить даже малейшее отклонение от нормы. Причём умудряются делать это с такой скоростью, с какой большинство из нас пересчитывают зарплату.
Каждая из контролёрш ответственная за свой «участок» купюры: грубо говоря, одна смотрит на переливающийся знак, другая следит, чтобы микроперфорация была в порядке, и так далее. Но каждая из них может и в одиночку проверить всю купюру.
– У нас на выходе брака почти нет, – рассказывает Ипатова. – Если есть малейшее отклонение, такие деньги мы сжигаем.
Кстати, контролёрши – одна из самых «затормаживающих» внедрение новых денег ступеней производства. Чтобы перейти с контроля банкноты одного достоинства на другую, девушкам надо пройти курс обучения: они должны знать деньги лучше, чем свои пять пальцев. А когда начинается выпуск новых денег, контролёрам специально снижают план по количеству, чтобы они с непривычки чего не напутали.
Думаете, это всё? Проверили, снова запаковали – и теперь новенькие хрустящие банкноты отправят наконец в ЦБ? Ничего подобного. Перед каждой сдачей участка приходят контролёры ОТК. Они выбирают несколько пачек и проверяют, не пропустили ли чего предыдущие контролёры.
Когда все наконец сочтут результат удовлетворительным, закатанные в полиэтилен блоки денег пакуют в огромные, обтянутые тёмно-зелёной сеткой стеллажи. Забавно, что мало кто из сотрудников знает, сколько в каждом из таких стеллажей денег.
– Все, кто приходит, интересуются этим, а мы и сами не знаем, – говорит один из сотрудников цеха. – Но как-то самому стало любопытно, решил подсчитать. Оказалось, миллиард рублей!
Как отличить подделку?
Гендиректор объединения «Гознак» Аркадий Трачук поделился с «Собеседником» главными тайнами новых российских денег:
– На модифицированных купюрах появилось много новых степеней защиты, ориентированных на граждан, не вооружённых специальной техникой.
Новые деньги отличаются специальным узором (эффектом MVS), разработанным специалистами «Гознака» и не имеющим аналогов в мире. Это оптический эффект, который заключается в том, что краска под разными углами зрения распадается на цветные узоры и один цвет плавно переходит в другой. При сканировании или копировании этот отличительный признак воспроизвести невозможно. Появилась и «ныряющая» металлическая нить. Раньше её можно было видеть только на банкнотах других стран.
Купюры достоинством 100 рублей защищены сильнее. Важный защитный признак, который позволяет легко идентифицировать банкноту – микроперфорация. Она наносится сложнейшим лазером. Эксперты уверены, что фальшивомонетчики такое оборудование приобрести не смогут. Россия стала второй в мире страной (после Швейцарии), на банкноты которой (номиналом от 100 рублей) нанесена лазерная перфорация – именно дырочки в деньгах позволяют швейцарским франкам оставаться единственными деньгами, которые никто и никогда не подделывал.
|
|
|
|
|
|
Источник: Советская Белоруссия (Беларусь сегодня). № 171, 2004.
|
|
